![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
r5gorРаскопки в Кацрине
Содержание. Древнее поселение. Еврейский дом и хозяйство – реставрация в согласии с Талмудом. Что такое еврейский городской совет?
** **
В ленте ни слова не сказано о современном Кацрине. Это и не входило в наши планы.
В то время как современный Кацрин (город, а не полигон археологов) для меня по сей день саднящая рана. Потому что в нем убили моего друга Моисея Винокура.
Шломо Салитан рассказал мне, а до него дошло кругами, что приехали отморозки, а Зямыч, надо сказать, никого никогда не боялся, вот и вышел – один на всех. Бандиты говорили по-русски. Оставили лежать его полуумершим, доумер уже по дороге в цфатскую больницу. Вечно кого-то защищал – и вечно голыми руками.
Пришел он к нам на урок в Реховоте, как и было ему свойственно во всем, вполне неожиданно. Просто появился – и занял все пространство. Рассказывать при нем о Торе – это уже не урок, а проигранное соревнование. У всех на любую тему Торы есть свое мнение, и многие его озвучивают не стесняясь. Но Моисей Винокур не высказывал своего мнения – он его наносил в виде апперкотов. И если ты вовремя не успевал прикрыть подбородок или стянуть энергию в солнечное сплетение – то схватка кончалась, не начавшись.
Он был тренером по боксу. В спортзале, расположенном неподалеку от нашего колеля, тренировал "пацанов".
И параллельно он был русскоязычным писателем, если термин русскоязычный наделить максимально широкими полномочиями. Ибо писал на русите, – по крайней мере, так его сам называл. Не буду даже перечислять, что в этот русит входило, из каких языковых напластований он был слеплен. Говорят, Александр Бовин прочел его вещь и оценил по-своему: "Книга о любви – написана матом – но без единого грубого слова".
От себя скажу, что Винокур писал шоковую прозу. (Он вручил мне свой сборник. Причем настоял на том, что подарок не столько мне, сколько моей жене. Они часто разговаривали по телефону, а виделись, наверное, пару раз и оценили друг друга вполне на пять с плюсом.)
Являлся он к нам на урок регулярно – и в разных состояниях. Мешал отчаянно. Догадываюсь, что своим "пацанам", которых иногда зазывал с собой, рассказывал, что я-де крутой учитель и стоит меня послушать. Наверное, видел, что я его люблю.
Потом Винокур переехал в Кацрин, это когда сожгли его сарай в Реховоте. Обитая на Голанах, ходил исключительно в черной шляпе. Однажды пригласил меня дать вечерний урок для тамошних русских стариков. Дал, а потом мы с ним пили всю ночь. Я чай, он не только.
На уроках рассказывать ему о том, что нельзя обижать других людей, было бесполезно. Он только улыбался и поддакивал: правильно, пусть они меня обижают, им разрешено.
** **
Согласно Александру Гольдштейну, с которым я в свое время часто общался, литературе в нашу эпоху можно отвести только одну нишу – монолог боли. Все остальное не литература. Так вот! Проза Винокура – всегда сплошная боль. Потому, наверное, и приходил к нам на урок – оттаять.
